СИНЯВКИ
/Книга военно-морской лирики/
КАЗАНСКАЯ
У меня заходит ум за разум,
Небо переполнено любовью,
Только что Казанская прошла..
Оля, Оля, имя, эхо, фраза
Тысячешестьсоткилометровья -
- Лета, пыли, белых дней, тепла..
Женя Олю видела в столице,
Женя многих видела в Москве..
Дружбы нет - нет, есть! - нет, нет! - не спитнся, Снится, есть; кузнечики в траве.
У меня заходит ум за разум,
Все, кто снится, где-то недалёко,
Далеко, я ноль сажу на фазу -
- вспышка синим, искры, ветер, грохот.
ПАМЯТИ "КУРСКА"
Акустики, вы слышали хлопок,
Топор железный - вмах в железный бок,
И страшный-страшный гром кораблепада:
Железных брызг, титановых листов;
Теперь меж галактических мостов
И звёздных трасс - из водяного ада.
Лежат на дне останки и хребты
Немецких кораблей, британских, русских,
Американских.. Разве только ты
Не слышала подводной страшной музыки,
Удара и гигантского хлопка -
Так прочный корпус лодки разошёлся.
Корабль на дне. Прощай навек, пока!
Не я, а только череп мой нашёлся.
ФРЕГАТ "ШЛЕЗВИГ-ГОЛЬШТЕЙН"
Читая неновый журнал цвета серого шара,
Я видел германский фрегат на Неве в светло-серой защитной окраске, легли на асфальт тротуара какие-то лёгкие сходни, и только пещера
лючка аппарата торпедного прямо глядела
в окно Эрмитажа, три мачты, раздвоены трубы,
ракеты, одна только лёгкая пушка, скорей не для дела, а так, для понта, попугать самолёты сугубо,
не пушка, а так, балалайка, скажу, попугайка,
ракеты укрыты в надстройках: фрегат-невидимка,
его не увидит обычный локатор-всезнайка,
и луч тепловой не рисует его на картинке.
Не то, чтобы страшно мне стало, но всё же подумал, что я привык видеть на этой реке лишь "Аврору", какие-то мирные баржи, чьи ржавые трюмы наполнили: щебень, зерно, караси, помидоры,
цивильные мирные грузы, другие фрегаты -
- киношные, - помню на ней, и смолою пропитались
не только лишь палубы, стеньги, реи, ванты, канаты -
- а воздух на улице, мы тогда здесь целовались,
вот здесь, у Невы, вот на этом же месте, где фрицы вонзили в жемчужное небо антенны радаров, пытаясь нащупать чудесный кораблик на шпице, наслать на него противокорабельную кару -
- не кару Господню - ракету "Гарпун", полагаю, а может быть, просто смотрели на русское небо, на русские воды - Германия всё же другая, а точно не знаю, я в этой Германии не был.
..И всё же сильней - наша сила, и разве что в мире, Не диким мечом и копьём - а глазея на шпили и так улыбаясь - варяги приходят к Пальмире, Стоят на Неве, бросив сходни на берег - приплыли..
ЧАЙКИ НА МУСОРКЕ
Васильевский остров и песня-река,
Я вижу сквозь сон Вас, издалека,
И чайки на мусорке - птицы морские,
И шапкой Исаакия церкви другие.
Без осени вечной - зима без рассвета,
Без города-моря - весна, а не лето,
Без мачт боевых кораблей сердце стынет,
И холодно в городе мне как в пустыне.
Без этих кофеен, без этой букниги,
Без серого неба - банально и просто
Всё то, что назвал; только жёлтые миги Взорвавшейся осени ценны как звёзды,
Осиновый лист как на рубке подлодки,
А чёрное брюхо как кофе турецкий,
Пахучий и крепкий, весомее водки,
Игра светотени осенней как фрески,
Бушлаты на улице, правда, есть море - в кофейне, канале, метро, коридоре, Пусть даже гранитом заковано в рамки, -
- и грустное что-то в Михайловском замке..
ГЛАЗА ЗАВЯЖИ
"Три чёрта было.." /О.Мандельштам/
Глаза завяжи, и аорта взорвётся, -
Огромный пустой город в ней отдаётся
Шагами трамвая, глотками вина,
Ночною звездой на изломе окна.
История русской любви, понимаешь,
Ромашки листок в тридцать лет отрываешь,
Гадаешь - смешно - сразу знаешь ответ, -
- Она тебя любит? - Конечно же, нет.
И так - сотню раз, пусть есть выбор, и бабы,
Есть выбор? Точнее скажу - вроде как бы,
Постольку всегда на песочных весах
Отвага и золото, сердце и страх.
Отсутствие золота страху равно,
Отвага на чаши приводит вино,
И стрелка колеблется, стрелка смеётся -
Она тебя любит.. с другим всё равно!..
И стрелка колеблется, стрелка смеётся,
Глаза завяжи - и аорта взорвётся,
Огромный пустой город сердцу сродни.
Сравни её с сердцем, с метелью сравни.
СТРАННО..
Странно - в Екатеринбурге -
Я живу - живу - и маюсь,
И на улицы окурки
Брось - окурками бросаюсь..
Странно, звёзды наши - шёпот,
Ро-от неба, а не гром,
Скоро снег придёт.. Сугробы
Светятся в душе огнём.
Это просто, понимаешь,
Тише ветра, слаще звёзд -
- Горечь снега; в снег шагаешь,
Там, в сосульках, и замёрз.
УЛЕТЕЛИ
Мыльные пузыри улетели,
Лопнули воздушные шарики,
Зарезан и съеден последний летающий змей..
СИНЯВКИ
1. вечера под столиками с лёгким коньяком экстремум города жёлтые афиши
осень приближается жёлтым ветерком
слышишь?
вечера болтаются небо тихо врёт
женщины любимые живущие с другими собирают где-то в небе синявки и пейот
растущий меж пеньков и мхов в четырнадцатом
Риме
2. Ты бродила у Волчихи
На щеках твоих иголки в облаках а ветер тихий
в гости шёл к Оби от Волги
Посмотри там Чусовая
У Первоуральска или Там внизу Она кривая
Её только что открыли
И Ревда и Флюс и Динас
И Свердловск отсюда мелок
Дождь распивочно навынос
Меж камней синявок белок
ТОЛБУХИНСКИЙ СОЛДАТ
(Рождение морпехов)
Шнявы шведов на Неве.
Пушки спрятаны в траве.
Мы лежим в траве, воде,
Мы - в тумане, мы - нигде.
Подойдут на сто саженей -
- Быстро обратим их в тени.
В ботиках десант ползёт -
- Ну и мы рванём вперёд,
Порохом и ветром пахнет,
Вот и первая бабахнет
Скоро, тянет бомбардир
Свой фитиль к заряду.. Шшширрр! -
И ядро умчалось к шнявам -
- Белым, злым и величавым,
И, десантникам навстречь,
Из второй летит картечь..
Шведы словно тараканы
На песке, бух барабана -
Значит, в линию пора..
За Россию, за Петра!..
СМЕЙТЕСЬ..
О.З.
Смейтесь, спейтесь, фигляры, паяцы, кейфуйте, танцуйте,
По небесной и чистой Москве мы пройдём - погуляем,
И арбатского красного выпьем, да, выпьем, не плюйте,
Это так хорошо, когда кислую гарь наливаем..
Здравствуй, звёздное небо - холодное бледное море,
Запылённый завод, электричка, забытое сердце,
Жизнь проходит, любимых меняем, разглядывать зори
Очень весело, только зарёй невозможно прогреться,
А арбатское красное греет и светится тоже,
На Тверской погуляем, да что! переулками также.
У тебя очень чистая, белая, нежная кожа,
Ничего не скажи, да и что ты мне, дальняя, скажешь?
ПОДВОДНЫЙ ТАРАН
Наведи на Францию ракеты
Памятью твоей полны куряне
На исходе Баренцева лета
Твой корабль растаял в океане
Океан стрекочет как кузнечик
Плещется.. Всё это уже было
И вода молчит как контрразведчик
Или как холодная могила
НАМ ВРУТ КАК СВИНЬЯМ
Боль, ложь..
Гаджиево - переименовано, и крейсер К-21 погиб под бомбой немцев.
А море, море?
Море - то же, что и
вчера, сегодня,.. видишь, на Грумант Ползёт ладья со скрежетом и дымом, И винт бурлит, волна в обшивку бьёт;
Норвежцы опускаются на дно
К секретнейшему вымерзшему "Курску", Чей экипаж прошёл сквозь нашу ложь.
Июль-август 2000 г. Максим Анкудинов.